Помню, как я тайком срезал прядку твоих волос,
Паутинку легчайшую, нежную нёс в ладонях,
Как в стакан опустил, всыпал пепел от папирос,
На выдохе
В этом только часть правды
и только часть лжи —
ты давно обесправлен,
но все же бежишь:
ворожи, пей отраву,
— Не кричи!
Отключись, просто вырубись,
и лечи
бреши
души
гранжем и трэшем,
не жди,
не пиши
Она — твоя танцовщица с портретов
Дега —
тот силуэт, парящий в волнах света,
нага,
совсем как вызревшая осень —
Мой генератор
случайных связей
отказывает.
Белые
стены и
потолок
вызывают
спазм
разума.
«Изнутри все выжжено — дух огня
Беспрерывно, жадно терзал меня,
Я до этих пор не прожил ни дня,
Чтобы не жалеть.
Шампанское, шикнув, отгонит сны,
Которые вьюга кружит,
Но мы так безудержно голодны,
Что снова отложим ужин:
И в воздухе
Я пишу о простых вещах
другим языком:
о голубе с хохолком
на карнизе,
о дне, принимаемом натощак,
образующем в
В такой темноте дождь идёт только в свете фар,
А дальше, за гранью разносится ровный гул,
Он шепчет навязчиво колкий холодный фарс,
немощь красоты
мертвый лепесток
падал с высоты
в город-мыслесток
блеклые тона
просто потонуть
бледная луна