Посвящается Billie Holiday (она же Леди Дей), первой королеве джаза.
А потом, конечно, она сорвётся —
Героин, лечебница и тюрьма.
Не утонут в виски со льдом вопросы:
Как ей выжить, как не сойти с ума.
На финальном соло в Карнеги-холле
Ей изменит дивный глубокий звук.
Впрочем, публика всё равно приходит
Разглядеть узоры увечных рук,
Пожалеть, но возликовать украдкой:
Мол, была на пике — и за бортом,
Истрепалась, выжата, словно тряпка.
Только это будет потом, потом…
Здесь, сейчас она молода, прекрасна:
Чёрный ангел Гарлема, сладкий сон.
Люди в клуб пришли посмотреть на Праздник,
Каждый третий втайне в неё влюблён.
С её губ срывается шёлк и бархат,
Льётся лёгким шёпотом свет луны —
Так крадётся хищник на мягких лапах,
Так о скалы трётся язык волны.
Голос кружит сильной свободной птицей,
Он — любовь и жажда, огонь, экстаз,
Разноцветный, яркий, тысячелицый —
Это ритм жизни, искристый джаз.
Вдруг погасли в зале все лампы разом,
Лишь один прожектор из темноты
Вырывает сцену слепящим глазом,
Искажает линии и черты.
Леди Дей, вбивая слова, как гвозди,
Запоёт про чуждый природе фрукт,
Что висит на дереве страшной гроздью.
Отдаётся горечью в каждом рту,
Застревает камешком в каждом горле
Череда пронзительных острых нот.
В тишине застывшей, как в мёртвом море,
Только голос колоколом плывёт,
Разбивая сердце, сжимая нервы,
Он ведёт туда, где в пыли, в крови
На суку качается тело негра —
Это ритм смерти, надрывный свинг.
Вот концерт окончен, в бокалах пусто.
Разошлась толпа. Все нью-йоркцы спят.
Леди Дей в гримёрке сидит без чувств и
Не знает, как ей прийти в себя:
Ритм жизни бурно клокочет в венах,
Ритм смерти в лёгких — гремучий газ.
Но когда она вновь взойдёт на сцену,
Это будет джаз. Самый лучший джаз.
17.10.2015
